Каррент триста семьдесят девятый, про подарки

В свете ходящего по дайрям meme, помянутого ниже, а также вопросов от некоторых персон, сообщаю, что в качестве подарков для меня представляют интерес следующие вещи (материальные и нематериальные):



1. Книги, которые хочу в принципе:

- "Кабирский цикл" Г.Л.Олди (в одном томе) или "Дайте им умереть" отдельно. (Но если кто-нибудь найдет "Дайте мне умереть" в издании "Нить времен" - осчастливит Св. надолго.)

- Эко - кроме "Имени розы"

- Перес-Реверте - уже есть "Кожа для барабана", "Фламандская доска" и "Клуб Дюма", читано "Карты небесных сфер" и "Учитель фехтования"

- Юрсенар - есть "Философский камень"

Я бы еще всякие средневековости попросила, но как их опишешь...



2. Книги (которые сама себе не куплю, ибо жабно, но хочу):

- "Ведьмак", А. Сапковский, начало ("Меч предназначения" которое, короткие повести. Цикл не впечатлил.)

- "Волкодав", М.Семенова

- "Лабиринты Ехо", Макс Фрай - собственно, у меня есть "Власть несбывшегося" и "Волонтеры вечности" в издании "Азбука", остальное зачитали или не было куплено. Но я люблю, чтобы на полочке все книжки были одинаковыми...

- Хаецкая - есть "Дама Тулуза", "Бертран из Лангедока", "Меч и радуга" и "Голодный грек".



3. Украшения: опишу, что я ношу, вдруг надумает кто дарить.

- серебро - "под старину", с чернением, с полудрагоценными камнями...

- современный белый металл (не знаю, как называется), матовый и блестящий - геометрические фигуры, необычные формы и забавности.

- дерево и кожа - оригинальные вещи, крупные.

- кольца - либо крупные, либо узкой полоской с узором. Мелкие финтифлюшки не люблю.

- браслеты - широкие или комплектные, можно со звенелками, можно из дутого "старинного" серебра.

- серьги - легкие по весу и только серебряные.

А еще я давно хочу кулон-"галстук". Такую металлическую веревочку...



4. Фики:

- Снейп/Драко

- Сириус/Гарри

- Снейп/Люпин

Недосказанности, сюжет и по-хорошему хороший финал. Без насилия и махрового ангста.

- Гамбит/Злыдень - никто ведь не напишет...

- Бел/Майлз - я-то свое еще думаю, а почитать хочется.



5. Игрушки:

- мягкие. Большие, чтобы было удобно обнимать или использовать как подушку.

- "старинные" куклы. С красивыми лицами.



6. Парик: блондин, холодным оттенком - каре. Или медно-рыжий, кудрявый и длинный.



7. Штуки: вские всякости необычные, "под старину" или просто странные... лучше полуфункциональные - мундштуки, веера, шарфы, сосуды для питья/еды...





Вот. Все, что придумалось. А вообще - я сюрпризы люблю.

---

Каррент триста семьдесят восьмой

По дайрям ходит meme про подарки на Новый Год. Очень хочется поучаствовать. Но... я вот не знаю, что я хочу. И уж тем более - что я хочу попросить. Обычно я прошу на праздники вещи, которые хотела бы иметь, но сама себе купить пожаблюсь.



Буду думать.

---

Каррент триста семьдесят шестой

Чтобы было под рукой:



Тик-так, стрелки в серебре.

Тик-так, крутятся колеса.

Я не плачу в сентябре.

Осенним дождям не подобают слезы.



Тик-так, иней на щеке.

Тик-так, мне никто не верит.

Много солнца вдалеке,

Но солнце мое - ваш неприступный берег.



Мой урок куда ценнее сейчас,

Хоть он тяжел, как правила чести.

Ответ из книг - он пресен для вас,

Не так ли?

Ответьте, профессор.



Шелест пройденных страниц.

Шепот скомканной постели.

Умер ваш прекрасный принц.

Не это то, чего вы так хотели?



Тик-так, кровь на треть - вода.

Тик-так - гордость нерушима.

Сердце в колбе изо льда.

Не это ли то, что вам необходимо?



Ваш урок не позабуду я впредь,

Душа молчит по правилам чести.

Взвести курок, смеясь - и терпеть,

Не так ли?

Ответьте, профессор.



Тик-так, в небе облака.

Плыли, плыли - и пропали.

Зверь сорвался с поводка.

Не это ли то, что вы мне обещали?



Встали стрелки на часах.

Недоступен дальний берег.

Я не верю в чудеса.

Я верил в тепло. Теперь не верю.



И мой ответ был легче, чем я думал сперва,

Вы так умны, вы все рассчитали.

Слова из книг - всего лишь слова,

Не так ли?

Не так ли?



Благодарю, профессор, за прекрасный урок.

Чем крепче боль - тем тверже устои.

Но отчего ты не был жесток?..

Ответь мне.

А впрочем, не стоит.



(с)

---

Идиллическиt картинки.

(Самопсихотерапевтическое. Warning: банальности, штампы и соплесиропничество. На литературность не претендует.)



Картинка первая, малореальная.



Утро. Просыпаюсь от солнечных лучей, теплых, как обхватившие меня руки. Лежу, дремлю в уюте скопившегося под одеялом тепла, слушая дыхание, чувствуя его на шее... жду. Дожидаюсь – ритм дыхания меняется, руки чуть сжимаются. Проснулся. Люблю.



Завтрак – за окном подтаявший снег и жирные серые голуби, на столе праздником цветов яичница-глазунья, овощи кольцами, оранжевый сок в высоком стакане. Еще полусонные, у волосы взъерошены.



Немногим более проснувшиеся – целуемся в прихожей. Повыше наматываю ему шарф. Закрывается дверь. До вечера.



Иду через студию, он провожает меня со стен – с набросков, с белых мелованных листов, с фотографий. Тушью нарисованный в три линии, глядит, как я ныряю в глубокое, любимое кресло, рассыпав вокруг книги и распечатки.



От кресла к столу, стучать по клавиатуре, писать-писать-писать. Иногда нырять в сеть. Звонки – чтобы сказать-услышать "я тебя люблю", или "я нашла такую фишку, послушай", или "да ты что? Рассказывай!" Иногда рисовать, пока думается очередной сюжет, пока формируется мысль.



Вечером. Не устал – и я ныряю в моросящий дождь, и выныриваю прямо в его руки, он сдувает бисер капель с моих волос, я – с его ресниц. Руки обнимают – "мое" – "твое, твое..." Гулять? Ну и что, что дождь... В кино? Какая разница, на что... Друзья – отлично, и разговор о высоком и разном, из кольца рук так уютно разговаривать, а его голос раздается прямо у меня над ухом – фырр, мрр... Домой – на диван, и поздний ужин из ерунды, и доползти до кровати только потом...



Утро.





Картинка вторая, реалистичная.

Утро. Убив будильник прежде, чем он успеет пискнуть, утыкаюсь носом обратно в теплое плечо. Пять минут... Десять – выползаю из кольца рук, натягиваю рубашку – конечно, его, и рукава надо закатывать, чтобы не путаться в них, как Пьеро. На кухне бардак. Убрать. "Солнышко, завтрак готов". Сонное, усталое... бедное мое.



В метро – вместе, сцепив пальцы, он закрывает меня от толчков, я ловлю последний на сегодня сон на его плече. Смотрят, чувствую – и он чувствует, и обнимает крепче – "мое". "Твое..." – шепчу я, а про себя – "ты – мое".



Работа. Тексты, тексты, картинки... три кружки из-под чая-кофе у монитора, обертки от "Твиксов". Ойкает аська. Эпоха Интернета – любовь идет по проводам.



Вечер. Я дома раньше, и еще несколько страниц ждут, чтобы их прочитали и высказались, а ужин накрыт перевернутой тарелкой, а я иду к метро – и там меня ловят, и проходящая мимо тетка возмущенно фыркает, мол, постеснялись бы... хорррошо, только стенка холодная.



Ужин. После ужина за компьютер – правда, на полдороге меня перехватывают, но спустя час я до него добираюсь. Из-за компьютера выползаю, только когда буквы уже сливаются в серую рябь. Но разговаривать еще можно – и я что-то рассказываю, что-то слушаю, а одеяло натянуто по самый нос, и запах волос...



Утро.

---

Каррент триста семьдесят седьмой: берем себя в руки

Глюки у нас и душевные метания. По причинам, науке неизвестным. Завязывать пора.



Устраиваемся на кожаном диванчике и начинаем...

Что нас беспокоит?



1. Что мы на работу нынче не пошли (а вдруг нехорошее что выйдет) и что врали из-за этого (врать мы не любим, хотя делаем это часто).

2. Сама наша работа - раздражает. Хотя могло быть и хуже.

3. То, что Черть-поганка не едет и не звонит - и что запись у нее в дневнике сегодня в 10 утра. Могла не поехать. С нее сталось бы. Могла не доехать, а разбиться

4. Шоколаду очень надо скушать. А денег нет.

5. Что у семейства проблемы, которые я не могу помочь решить. Простое выслушивание пользы не приносит. Совет, который мог бы помочь, я дать не могу. Отделиться и не лезть не в свое дело тоже не могу, ибо ноблесс, в общем-то, оближ.

6. Реветь хочется, а не получается.

7. Что во всех своих глюках виноваты, в общем-то, мы сами. Но наорать или просто разозлиться на себя не получается. То есть получается, но результат не дает требуемого результата, ибо на себя злишься - сам же и мучаешься от того, что на тебя злятся.

8. Эгоисты мы. Бля.

9. А еще на нас ответственность, а мы ей не соответвуем и нам порученное выполнить не можем.

---

Каррент триста семьдесят пятый

Я точно знаю, что мне сейчас нужно.

Шоколадка. Alpen Gold, горькая, большая плитка.

И все сразу станет оранжево.

@музыка: самонапеваемая "она идет по жизни смеясь" - привязалась...

---

Каррент триста семьдесят четвертый

Пора привыкнуть, что мои глюки и проблемы – это мои глюки и проблемы, и никто не обязан о них знать. В конце концов, все это – not a problem, just a work to be done.

Каррент глюк

Странно, как парадоксально нарушается мой личный двойной стандарт в самый неподходящий момент.



С одной стороны, я считаю, что никто не обязан проявлять ко мне заботу и внимание, а если это делают – я должна ответить чем-то соответствующим. С другой стороны, я считаю, что я обязана проявлять внимание и заботиться (по крайней мере не доставлять хлопот и дискомфорта) обо всех, особенно о более или менее близких людях, но они не обязаны отвечать мне тем же. Такой вот двойной стандарт.



Так вот при этом, если я начинаю рассказывать о своих проблемах, я почему-то чувствую себя несколько задетой, когда в ответ мне начинают рассказывать о своих – сразу. Мне хочется, чтобы меня пожалели. А ведь меня не обязаны жалеть, не обязаны как-то эмоционально реагировать... то, что меня выслушали – уже одолжение, я должна теперь ответить тем же. Тоже выслушать. (Когда ко мне приходят, я выслушиваю, но в ответ жаловаться начинаю редко. Разве что по предварительной договоренности.)



Только почему-то именно в эти моменты первая половина двойного стандарта перестает давить на психику. Так невовремя.



А впрочем, нефиг маяться дурью и жаловаться на жизнь. A work to be done, только и всего.

---

Каррент триста семьдесят третий: зарубить на носу

Поэзия – это нечто, завязанное на собственном опыте, который необходимо расплавить так, чтобы он перестал иметь к тебе какое-либо отношение... ее не надо использовать для канализации своих соматических состояний.



(с) Калугин

---

Каррент триста семьдесят второй

Об ушах и шрамах:

---

Каррент триста семьдесят первый: записи разных дней

Я перечитываю этот дневник. С самого начала.

Иногда попадаются карренты, написанные будто другим человеком. Иногда - будто бы вчерашние. Разные.

читать россыпи...

6.09.2003

Сцена 1: Ангел и Наташка сидят на ангельской кухне и пьют чай. Вернее, пытаются пить, потому что то и дело процесс прерывается долгими приступами смеха.

Итак, смех. Пара фраз. Смех. Еще пара фраз. Смех. Еще фраза...

Ангел: ...А. у меня еще где-то печенье есть... вот. Вроде съедобное. Написано "Super". И морковка нарисована.

Смех.

Наташка, приглядевшись: Это не морковка. Это яблоко.

Смех.

Наташка, отсмеявшись: Оль, а чего ты перед этим говорила-то?

Ангел: А я что-то говорила? А, да. У меня депрессия.

Наташка: Это у тебя так депрессия выражается?

Долгий смех.



27.09.2003



...Немножко влюблена. Без взаимности. Каждый день вижу этого человека. Иногда даже разговариваю. Он почти идеален - для меня здесь и сейчас. Хотела бы видеть его если не партнером, то хотя бы другом, но - не получается отчего-то. Когда мне плохо и хочется с кем-то поговорить, первый, кто приходит на ум - он. Рядом с ним я могу позволить себе быть слабой. Теоретически. Но сама обратиться к нему я не могу, потому что он никогда никому не отказывает в помощи. Если я обращаюсь за помощью к кому-то другому, этот человек может отказать. Он - не откажет никогда. Но не потому, что прошу я. Просто - не откажет. И, значит, просить его я не имею права. Если бы он предложил помощь сам... Но этому не бывать, потому что он не знает, что его помощь мне нужна...



...Некоторые записи в чужих дневниках настолько созвучны мне, что если бы не цветовое оформление, я бы решила, что писала это сама. Нашла сохраненные старые записи дневника одного человека, которого я слегка побаиваюсь и стесняюсь, перечитала... иногда кажется - это я. Почему же я так ее стеняюсь? Почему при встречах мне кажется, что она - другая, такая, какой я хотела бы быть, но никогда не стану? Даже в аське с ней проще, чем face-to-face...



16.10.2003 (Вичка, обрати внимание!)



Как бы хотелось однажды, заполняя графу "род занятий" в официальной бумажке, с гордостью написать: "Слешер"



24.10.2003



Каррент бесславно погиб в результате моей косорукости. Восстановлению подлежит, но я посчитала, что это не нужно. Вкратце: в нем содержалось признание в влюбленности. Все, что от него сохранилось:



- Разреши мне прикоснуться к тени вен

На запястьях, рукавами взятых в плен,

Разреши мне бровь щекочущую прядь

Треугольную твою поцеловать,

Разреши от аромата опъянеть,

Предвкушая твою маленькую смерть,

Чтоб запутывались пальцы в простынях,

Чтобы выдох - в губы... Можно?

- Нет. Нельзя.



30.10.2003



Желтый шелковый листок

Льнет к ладони

В нотных строчках проводов

Глухо стонет

В нитках тонких кукловод

Нас запутал

И по лезвиям ведет

Пленных кукол

Нарисованным глазам

Не увидеть

Что зашелся кукловод

В пляске Витта

В желтой кружится листва

Круговерти

Линий жизни и ума,

Линий смерти



3.11.2003



Оцени меня в твердой валюте.

В СКВ. Или - хочешь - в у.е.

Доберись, разберись в самой сути,

Взвесь, скажи, какова цена мне.

Я тебе доверяю и верю,

Как точнейшему из всех мерил,

Больше, чем божеству с ликом зверя,

Что встречает у входа в тот мир.

Рассмотри меня и просуммируй

Все, что ценного сможешь найти,

И скажи, я достойна ли мира,

Или по миру лучше пойти,

Собирая по нитке на саван,

Чтоб хоть смерть оказалась красна,

Если вдруг окажусь я бесценна -

Так мала моя будет цена.

Я, конечно, надеяться смею,

Что я стою хоть медных монет,

Что однажды мне веки прикроют,

Загораживая этот свет...

Оцени меня в тугриках, франках,

На вес золота, щедрой рукой,

В гривнах рубленных или в талантах,

В драхмах, фунтах... а лучше - собой,

Самой твердою и неизменной

Ценностью - что в раю, что в аду.

В ливры, марки, пиастры и йены

Я сама потом переведу.



5.11.2003



Синь полумрака. Луна монитора.

Кровь приливает к подушечкам пальцев;

Сбиты в мозоли о клавиатуру,

Снова пластмассово будут стучаться.

Стук - как жужжание для кибермухи,

Впутавшейся с головой в паутину.

Скорость мутации - гиги в секунду,

Сдвиги в сознании необратимы.

Кара из кар - отключение света,

Не на что есть, но онлайн неизбежен,

И меч Дамокла на нитке коннекта

Над настроением грозно подвешен.

Крик рвется вслед за нажатым Caps Lock'ом,

Вместо улыбок - закрытые скобки,

Даже в молитве за упокоенье

Вместо «Аминь» будет сказано «оки».





6.11.2003



Я была ОНО - однажды, в незапамятные времена...

Я была Розочкой в пару к Белочке.

Я стала Saint-Olga - случайно, нечаянно и, похоже, надолго. Если не навсегда.

Я была @.

Я была НЕКРАСИВАЯ в "Кроватке" - ради эксперимента.

Я была JlUCTBA (:с: Чертовка) на чате Геральта. И шелестела.

Я была Her Higness в гостевой rugambit.chat.ru, и до сих пор осталась ею в "Фанатском чтиве".

Я была 1joker1 в неудачной попытке сыграть ролевую.

Я была Russian Girl на Logan+Remy.

Я была CD на DXEA.

Я стала Оранжевый Ангел на епрст.ру.

---

Квартирник Jam у Меганы

Квартирник Jam у Меганы

4 декабря, суббота, в 18.00

Приватная презентация нового альбома "Оцифрованный мир".



Адрес: м. Водный стадион, автобус 70, одна остановка, или пешком от метро, ул.

Авангардная, д. 9, корп. 1, код 15к0212, эт. 3, кв. 15.



А вот здесь можно посмотреть FAQ о квартирниках у Меганы

http://www.livejournal.com/users/me...nor/239083.htmlВход бесплатный. Однако "вспомоществования менестрелю" приветствуются. Шляпа будет.)

Стрелка для не разобравшихся куда идти: "Водный стадион" центр зала. С 17.00 до 17.30. не опаздывать.



Распространение данного обьявления привествуется.

---

Каррент триста семидесятый: доброе утро, страна!

...Бог - ваш дом, так идите же домой,

Просто мы - ваша транспортная служба...



Без двадцати восемь утра - на репит - и вдвоем подпевать.

Психи.



...Предскажи, предскажи им смерть,

Прочитай, разгадай их мысли,

Подними и разбей их о твердь,

Убивай, режь на части их жизни...



Доброе утро!



Current music: Schwarz Kreuz в исполнении Мойши... то есть мну себе под нос

---

Каррент триста шестьдесят девятый

Кажется, мне подсунули день в левой упаковке не с тем адресом, но - мой...

@настроение: тьфу-тьфу, не сглазить

---

Каррент триста шестьдесят восьмой

Принтеры по-прежнему не работают.

Я опрокинула сливки на брюки.

Чей сегодня день, интересно?



А еще у меня завелась прядка, которая упорно маячит перед глазами вот в таком духе:

---

Каррент триста шестьдесят седьмой: мля

Кто-то уже два часа не знает, чем себя развлечь?

Кто-то собирался было уползти домой пораньше, да вспомнил, что смысла нет - надо же еще заехать отдать диски?

Кто-то собирался заехать отдать диски?



Фигвам. Изба такая индейская. Нерабочие два принтера и факс.



Где сисадмин. мать его?!!

---

Каррент триста шестьдесят шестой

ЗМС: когда все начальство свалило и никто не отвлекает, и можно спокойно распечатывать все что угодно в любых количествах, не опасаясь интереса посторонних лиц - разом сломались оба принтера.

@настроение: блин, но хорошее

---

Каррент триста шестьдесят пятый

Обожаю начальство.



"Срочно соедини меня с ...!" - после чего линия занимается на 40 минут, наглухо...

---

Каррент триста шестьдесят третий

- Сколько будет дважды два четыре?

- True.

---

Каррент триста шестьдесят второй

Е. Клюев. "Между двух стульев."

– Вы, простите за нескромный вопрос, какого пола?



– Скорее всего, женского, – с сомнением ответили сзади, окончательно сбив Петропавла с толку.



– Нельзя ли поточнее? – не очень вежливо переспросил Петропавел. – В нашем положении это все-таки важно.



– В вашем положении – важно, а в моем нет, – заметили в ответ.



"Оно право", – подумал Петропавел и сказал:



– Может быть, если у Вас нет полной уверенности в том, что Вы женского пола, и остается пусть даже маленькая надежда, что Вы мужчина, я перестану смущаться хотя бы на время и повернусь к Вам лицом?



– Валяйте.



Петропавел осторожно и не полностью повернулся и стыдливо представился. То, как представились ему, потрясло Петропавла.



– Белое Безмозглое, – отрекомендовалось существо.



– Вы это серьезно? – спросил он.



– Не деликатный вопрос, – заметило Белое Безмозглое.



– Извините... Мне просто стало интересно, почему Вас так назвали.



Белое Безмозглое пожало плечами:



– Можно подумать, что называют обязательно почему-то! Обычно называют нипочему – просто так, от нечего делать.



– Белое Безмозглое... – с ужасом повторил Петропавел.



– Да, это имя собственное. То есть мое собственное. Но не подумайте, что у меня нет мозгов: у меня мозгов полон рот! А имя... что ж, имя – только имя: от него не требуется каким-то образом представлять своего носителя... Асимметричный дуализм языкового знака.

Глава 3. Сон с препятствиями



Петропавел долго тряс головой: дурацкая песенка про пельмени не вытряхивалась. Кажется, это она завела его сюда, откуда вообще уже не было выхода. Он сделал несколько проверочных бросков в разные стороны и обнаружил, что ветви деревьев со всех сторон сплелись намертво. Но хуже всего было другое: Петропавел давно уже не понимал, что такое "вперед" и что такое "назад". Чувство пространства исчезло полностью. Да и чувство времени – тоже.



Последние силы ушли на то, чтобы вскарабкаться на дерево. Оказалось, что слева от него – всего в каких-нибудь метрах десяти – ЧАЩА ВСЕГО кончалась поляной подозрительно синего цвета. Сразу за поляной был горный массив. Его цвет не вызывал подозрений. По примеру Ой ли-Лукой ли прыгая с ветки на ветку, весь исцарапанный, Петропавел благополучно приземлился на синюю поляну.



Посередине поляны на пне сидело человеческое существо женского или мужского пола – больше о существе этом по причине полной его неправдоподобности сказать было нечего. Лицо существа, выкрашенное белилами, смотрело в сторону Петропавла, но уловимого выражения не имело. Существо было завернуто в какую-то густую, – скорее всего, рыболовную – сеть, спадавшую до земли.



– Здравствуйте, – осторожно произнес Петропавел и получил в ответ хриплое: "Прикройтесь". Решив, что сейчас на него набросятся, он принял боксерскую, как ему показалось, стойку, но существо не двигалось. Тогда Петропавел, все поняв и смутясь, опустил глаза и увидел, что одежда его состояла теперь сплошь из прорех, сквозь которые светилось худое интеллигентное тело. Оставшиеся после скитаний по лесу лохмотья мало что прикрывали. Петропавел отвернулся и попробовал разложить лохмотья на теле так, чтобы было прилично. Прилично не получилось.



– Где Вы взяли сеть? – спросил он не оборачиваясь.



– На побережье, – ответили ему странно.



– А побережье где?



– У моря, – ответили еще более странно.



Продолжая манипуляции с лохмотьями, Петропавел, чтобы выиграть время, придрался:



– Почему поляна такого дикого цвета?



– Нипочему. Это ЧАСТНАЯ ПОЛЯНА. В какой цвет хочу – в такой и крашу.



По голосу собеседник мог быть либо женщиной с басом, либо мужчиной с тенором. Решив, что во втором случае можно не церемониться, Петропавел спросил напрямик:



– Вы, простите за нескромный вопрос, какого пола?



– Скорее всего, женского, – с сомнением ответили сзади, окончательно сбив Петропавла с толку.



– Нельзя ли поточнее? – не очень вежливо переспросил Петропавел. – В нашем положении это все-таки важно.



– В вашем положении – важно, а в моем нет, – заметили в ответ.



"Оно право", – подумал Петропавел и сказал:



– Может быть, если у Вас нет полной уверенности в том, что Вы женского пола, и остается пусть даже маленькая надежда, что Вы мужчина, я перестану смущаться хотя бы на время и повернусь к Вам лицом?



– Валяйте.



Петропавел осторожно и не полностью повернулся и стыдливо представился. То, как представились ему, потрясло Петропавла.



– Белое Безмозглое, – отрекомендовалось существо.



– Вы это серьезно? – спросил он.



– Не деликатный вопрос, – заметило Белое Безмозглое.



– Извините... Мне просто стало интересно, почему Вас так назвали.



Белое Безмозглое пожало плечами:



– Можно подумать, что называют обязательно почему-то! Обычно называют нипочему – просто так, от нечего делать.



– Белое Безмозглое... – с ужасом повторил Петропавел.



– Да, это имя собственное. То есть мое собственное. Но не подумайте, что у меня нет мозгов: у меня мозгов полон рот! А имя... что ж, имя – только имя: от него не требуется каким-то образом представлять своего носителя... Асимметричный дуализм языкового знака.



– Что-о-о? – Петропавел во все глаза уставился на Белое Безмозглое. Оно зевнуло.



– Фердинанд де Соссюр.



Это заявление сразило Петропавла намертво. Он подождал объяснений, но не дождался. Белое Безмозглое тупо глядело на него, все еще не имея никакого выражения лица.



– Что это значит? – пришлось наконец спросить Петропавлу.



– А зачем Вам знать? – опять зевнуло Белое Безмозглое. – Ведь имена узнают, чтобы употреблять их. Вы же не собираетесь употреблять это имя? Стало быть, и знать его незачем. Язык... – зевнув в очередной раз. Белое Безмозглое внезапно уснуло.



Петропавел выждал приличное время и наконец тихонько дотронулся до сети:



– Простите, Вы хотели что-то сказать?



– По поводу чего? – поинтересовалось Белое Безмозглое.



– По поводу... кажется, по поводу языка.



– А-а, язык... Язык страшно несовершенен! Как это говорят... – тут Белое Безмозглое опять погрузилось в сон.



– Как это говорят? – подтолкнул его Петропавел.



– Да по-разному говорят. Говорят, например, так: "Парадокс общения в том и состоит, что можно высказаться на языке и тем не менее быть понятым". Это очень смешно, – без тени улыбки закончило Белое Безмозглое, засыпая.



"Вот наказание! – с досадой подумал Петропавел. – Оно засыпает каждую минуту!" Размышляя о том, как бы разбудить Белое Безмозглое на более долгий срок, он заметил некоторую несообразность в ее (или его) облике: казалось, что сеть была просто скатана в какое-то подобие тюка и что при этом в тюке ничего не было. Лицо Белого Безмозглого производило такое же странное впечатление: лица, собственно, не имелось, а все, что имелось в качестве лица, было нарисовано – непонятно только, на чем... Петропавлу сделалось жутковато – и он довольно грубо толкнул Белое Безмозглое. Оно очнулось.



– Я что-то начало объяснять?.. Видите ли, я засыпаю исключительно тогда, когда приходится что-нибудь кому-нибудь объяснять или, наоборот, выслушивать чьи-нибудь объяснения. Мне сразу становится страшно скучно... По-моему, это самое бессмысленное занятие на свете – объяснять. Не говоря уже о том, чтобы выслушивать объяснения.



– А вот я, – заявил Петропавел, – благодарен каждому, кто готов объяснить мне хоть что-то – все равно что.



Белое Безмозглое с сожалением поглядело на него: это было первое из уловимых выражение лица.



– Бедный! – сказало оно. – Наверное, Вы ничего-ничего не знаете, а стремитесь к тому, чтобы знать все. Я встречалось с такими – всегда хотелось надавать им каких-нибудь детских книжек... или по морде. Мокрой сетью. Книжек у меня при себе нет, а вот... Хотите по морде? Правда, сеть уже высохла – так что вряд ли будет убедительно.



– Зачем это – по морде? – решил сначала все-таки спросить Петропавел.



– Самый лучший способ объяснения. Интересно, что потом уже человек все понимает сам. И никогда больше не требует объяснений – ни по какому поводу!.. И не думает, будто словами можно что-нибудь ^ объяснить. У Вас были учителя? – неожиданно спросило Белое Безмозглое.



– Конечно, – смешался Петропавел. – Были и... и есть. Как у всех.



– Да-да... – рассеянно подхватило Белое Безмозглое. – Терпеть не могу учителей. Они всегда прикидываются, будто что-то объясняют, а на самом деле ничегошеньки не объясняют.



– Ну, не скажите! – вступился Петропавел за всех учителей сразу.



– А вот скажу! – воскликнуло Белое Безмозглое. – Я еще и не такое скажу!.. – Даже переживая какую-нибудь эмоцию, оно оставалось почти неподвижным. – Для меня достаточно того, что при объяснении они пользуются словами: одно это гарантирует им полный провал.



– Чем же, по-Вашему, надо пользоваться при объяснении?



Белое Безмозглое не задумываясь ответило:



– Мокрой сетью. Исключительно эффективно. А слова... – Белое Безмозглое подозрительно зевнуло, – все суета и асимметричный дуализм языкового знака.



Определенно надо было предпринимать какие– то действия, чтобы выведать у Белого Безмозглого хотя бы минимальные сведения об этом асимметричном дуализме.



– М-м... – попробовал начать он, – но ведь асимметричный дуализм языкового знака, как Вы его называете... – этим, наверное, еще не исчерпывается наше знание о мире...



– Исчерпывается, – лаконично возразило Белое Безмозглое и уснуло, успев повторить только: – Фердинанд де Соссюр... Тут Петропавел прямо-таки рассвирепел.



– Проснитесь! – заорал он. – Сколько можно спать!



Белое Безмозглое проснулось и сказало:



– Не злитесь. Злоба – не воробей: выпустишь – не поймаешь.



– Тогда немедленно объясните мне про дуализм и про Фердинанда! – отчеканил Петропавел.



Белое Безмозглое вздрогнуло и испуганно залепетало что-то нечленораздельное, но мгновенно впало в такой глубокий сон, что со страху, должно быть, захрапело, как солдат.



– Ну, ладно! – зловеще произнес Петропавел. – Тогда держитесь! – Он ухватился за свободный конец сети и с некоторым трудом перевернул тяжелое Белое Безмозглое вверх ногами. Потом прицепил сеть к толстому суку дуба на окраине поляны. Через непродолжительное время, – видимо, от ощущения неловкости в теле – Белое Безмозглое проснулось и поинтересовалось:



– Что это со мной?



– Вы висите на дереве и сейчас объясните мне то, о чем я Вас просил.



Белое Безмозглое тут же попыталось уснуть, но положение тела обязывало бодрствовать, и, не сумев опочить, оно тихо и безутешно заплакало.



– Объясняйте! – приказал неумолимый Петропавел. – Объясняйте – и я верну Вас на Ваш пень.



– Ну... – принялось ерзать зареванное уже Белое Безмозглое, – это понятие, асимметричный дуализм языкового знака, введено одним лингвистом швейцарским, которого звали Фердинанд де Соссюр... Он рассматривал языковой знак – допустим, слово – как единство означающего и означаемого... то есть формы... внешней оболочки знака... собственно звуков... и смысла... Хватит?



– Мало, – отрезал Петропавел.



– Между формой знака и его смыслом отношения асимметричные! – взревело Белое Безмозглое. – Название никогда не раскрывает сущности предмета, никогда не покрывает смысла!.. – На Белое Безмозглое невыносимо было смотреть: глаза на его сильно набеленном лице постоянно закрывались и открывались, голова то безжизненно повисала, то вновь поднималась кверху. Борьба с подступавшим сном была, по-видимому, крайне мучительной. Петропавел отвернулся и принялся разглядывать куст.



– Подробнее! – офицерским голосом скомандовал он, сам удивляясь своей жестокости.



Заплетающимся языком Белое Безмозглое бормотало уже чуть слышно:



– Что ж тут подробнее... Если название не раскрывает сущности предмета... бессмысленно пытаться объяснять что бы то ни было с помощью названий... Имена условны... Они не воссоздают предметного мира... Они создают свой мир... это мир имен... мир слов... Их придумали, чтобы обмениваться словами, а не предметами... предметы бывают тяжелыми... они не всегда под рукой... ногой... головой... – и Белое Безмозглое прикинулось уснувшим.



– Вы же не спите! – укорил наблюдательный Петропавел и вдруг почувствовал, как откуда-то сверху возник очень направленный ледяной ветер и почти тут же на уровне лица Петропавла завис некто величиной с годовалого младенца, но плотный и старый. В руке его была колотушка, которой он немедленно и со страшной силой ударил Петропавла в лоб. Когда Петропавел пришел в себя и почувствовал ужасную боль, старый младенец отрекомендовался:



– Гном Небесный. Прошу любить и жаловаться.



– Очень голова болит, – охотно пожаловался Петропавел.



– Рад слышать, – ответил Гном Небесный. – Сейчас же отцепите Белое Безмозглое от дерева. Феодал!



Петропавел, у которого все плыло перед глазами, беспрекословно повиновался. Все это время Гном Небесный висел на небольшой высоте очень строгий.



– Твое имя? – спросил он по окончании процедуры. Белое Безмозглое отползало. Петропавел не смог вспомнить своего имени точно: – Меня зовут... не то Петр, не то Павел...



– Ясно. И чего ж это ты бесчинствуешь? Тут все-таки ЧАСТНАЯ ПОЛЯНА, – между прочим, гордость нашей ЧАЩИ ВСЕГО.



– Я только хотел, чтобы оно договорило то, что начало, – попытался оправдаться Петропавел. Гном Небесный нахмурился:



– Зачем тебе это?



– Кто сказал "А", пусть скажет "Б", – объяснился Петропавел коротко, по причине головной боли.



После некоторого размышления Гном Небесный заметил:



– Тут у нас так никто не делает. – Помолчав, он добавил: – И слава богу.



– Но почему? – от боли глаза у Петропавла вылезли на лоб.



– Во-первых, глаза убери со лба, – порекомендовал Гном Небесный и своей колотушкой что было сил хватил Петропавла по темени. Удовлетворившись результатом, он довольно хмыкнул и продолжал. – А во-вторых, если тебе сказали "А", то "Б" уже само собой разумеется. А все, что само собой разумеется, никому не интересно. – Тут гном Небесный подозрительно посмотрел на Петропавла. – Или, может быть, тебе интересно то, что само собой разумеется?



Петропавел тер темя и не следил за разговором.



– За разговором следи, – посоветовал Гном Небесный. – Я начинаю излагать сведения, которые тебе, по-видимому, нужны. Значит, так. Русский алфавит состоит из 33 букв. Сначала идет буква А, непосредственно за ней следует Б, после которой идет В. Дальше сразу же – это уже четвертая буква – Г. Пятая буква – Д, потом Е и рядом с ней Ё – такая же, как Е, только с двумя точками сверху, затем...



– Спасибо, достаточно, – как мог вежливо остановил его Петропавел. – Дальше я знаю.



– Отрадно. Значит, голова у тебя не для кляпа. ("Шляпы!" – хотел возразить Петропавел, но из страха перед молниеносной колотушкой смолчал.) Не для кляпа, – настойчиво повторил Гном Небесный и, вынув из маленького нагрудного кармана кляп, угрожающе потряс им в воздухе.



– Не для кляпа, – с уверенностью подтвердил Петропавел.



– В таком случае, – Гном Небесный спрятал кляп, – сам и досказывай себе недосказанное, если считаешь нужным. Тут тебе предоставляется полная свобода. Или ты не любишь свободы? – И из заднего кармана брючек Гном Небесный внезапно вынул наручники огромных размеров.



– Я люблю свободу! – прочувствовал ситуацию Петропавел.



– Вот и пользуйся ею. – Громадные наручники исчезли в крохотном кармане. – Стало быть, Петр или Павел, удовольствуйся тем, что тебе сказали "А": тут у нас редко говорят "Б" по своей воле. И потом не надо стараться прямо так уж все понять. Многое из того, что тут встречается, вообще не годится как объект для понимания. Вон там, – Гном Небесный махнул колотушкой в сторону, – находится ИГОРНЫЙ МАССИВ: на нем живет Пластилин Мира. Очень не рекомендую тебе понимать его. Есть явления, которые нужно просто оставить в покое. Ты же, например, не стремишься понять... ну, мыло, когда руки моешь!



– Стремлюсь, – сказал и в самом деле пытливый Петропавел.



– Ну и дурак. Тут такого стремления высоко никто не оценит.



– Тут... это где?



– Тут – это тебе не там. И предупреждаю: если ты намерен не давать спать Белому Безмозглому, пеняй на себя! Видишь ли, мы ленивы и не любим пытки... А я буду следить за тобой. Знаешь, что такое гномическое настоящее? – Гном Небесный зря подождал ответа и объяснил: – Гномическое настоящее – это время, захваченное врасплох, в одной точке: здесь и теперь. Так что учти! – и он приветственно махнул колотушкой, за миг до этого исчезнув из поля зрения.





Спасибо Nereis

---

Каррент триста шестьдесят первый

I don't want to spend my life with someone I can live with.

I'll spend it with the one I can't live without

(с)



Потырено у Essence